Русский национальный MOOC, или заметки диссидента по собственной воле

К сожалению не получилось принять участие в недавнем вебинаре Сергея Тимкина. Задним числом даю свой feedback.

Если резюмировать основную мысль Сергея Тимкина, MOOC вышли за рамки проектов отдельных университетов и их консорциумов и превращаются в «движение» – образовательные проекты национального уровня, решающие задачи отработки организационных и финансовых моделей он-лайн образования с прицелом на выход на глобальный рынок. Последнее, пожалуй, наиболее важный момент. И здесь очень важно понимать, какую акцентуацию имеет этот «выход».

С этой точки зрения очень важным представляется замечание Ивана Травкина о том, что необходимо учитывать, какие проблемы решают американские университеты с точки зрения развития рынка трудоустройства. Осмелюсь предположить, что ведущим мотивом здесь является выход на глобальный рынок трудоустройства. Вывод может быть не очень очевидный, но основание для него у меня очень просты: при том, что организационная и бизнес-модель пока оформились в очень общих чертах, уже сейчас МООС отрабатывают модели взаимодействия с работодателями (и «пиарят» своих студентов).

Здесь мне вспомнился пример с Михаилом Ломоносовым (см. здесь), который, отказавшись от идеи посылать дворянских детей учиться за границу, «создал бессословный университет в сословной стране». В основе МООС лежит та же идея открытости, проницаемости границ, образования как важного института обеспечения социальной мобильности и мобилизации (прошу прощения за тавтологию) интеллектуального потенциала.

Если мы смотрим на МООС-проекты под этим углом зрением, сразу станет очевидна здоровая прагматичность сочетания идей «массовости» и «открытости». Это с одной стороны, «фишка», которая обеспечивает мощную PR-волну (а значит, известность и внимание общественности), а с другой – составляющие механизма привлечения и отбора «качественного» студенческого контингента. (Сюда же можно отнести и «массовый отсев», за который так критикуют МООС. Можно предположить, что это вполне естественный механизм отсева наиболее мотивированных и способных продемонстрировать высокую степени адаптивности).

Разумеется, всё это в большей степени, лишь гипотетические умозаключения. Однако даже гипотетичность не снимает вопроса о целях отечественных проектов-аналогов МООС. Как отметил Иван Травкин, бросается в глаза, что американцы решают одни задачи, исходя из своей ситуации, европейцы преследуют - другие. И мне почему-то кажется, что и у тех и у других сфера интересов не замыкается на проблемы монетизации. Для нас же слишком часто это вопрос первостепенный (что отчасти является результатом проводимой на государственном уровне политики, а точнее, попыток перевести финансирование инфраструктуры с государственных на коммерческие рельсы).

В обозначенном контексте сложно рассуждать о целях нашего российском «национального» ответа на вызов МООС-движения. Инициировать нечто подобное только с целью «не отстать», как мне представляется, не совсем разумно. Коллеги обозначили в чате вебинара вопрос о социальном заказе и нащупали вариант такого заказа: массовые открытые курсы для абитуриентов для подготовки к ЕГЭ. Однако, как оказалось, «открытых» материалов для подобного рода подготовки в Интернет более чем достаточно. ЕГЭ стало и до сих пор является вызовом для всех «стейкхолдеров» институции образования. Вызовом настолько серьёзным, что никого не приходится уговаривать использовать современные технологии для решения связанных с этим проблем.

В этом плане (использование механизмов открытости для удовлетворения социального заказа) очень показателен пример названных Александром Андреевым наших отечественных проектов. Bussinesslearning.ru создавался как часть московского проекта по развитию предпринимательства. ИНТУИТ в своё время организовывался Анатолием Шкредом как инициатива в сфере подготовки ИТ-специалистов. Какую цель должен преследовать национальный МООС-проект, пока остаётся под вопросом.  МООС для подготовки к ЕГЭ – очень здравая идея. Остаётся решить, какие задачи мы сможем решать, закладывая в это проект механизм «массовости».

В завершении хотелось бы сказать ещё об одном моменте. Мне глубоко симпатичны энтузиазм и энергия, с которыми Сергей Тимкин взялся за продвижение «темы «национальных» МООС в компетентных кругах. Однако давайте не будем забывать, что на Западе эти масштабные проекты начинались с частной инициативы преподавателей и их групп. Как мне кажется, они преследовали более конкретно-прагматичные цели.

Примерно в той же логике работают некоторые наши коллеги. Конечно, потоковые лекции в больших вузах более массовые, чем проводимые ими курсы. Однако в этих курсах эти энтузиасты работают над созданием учебных сообществ, пытаясь понять, по каким принципам «живут» подобные социальные общности, и какие социальные эффекты этой жизни могут быть использованы для «прокачки» формального учебного процесса. Думаю, любого грамотного педагога любая общность учащихся должна интересовать именно с этой стороны. Почему-то именно сейчас, на волне интереса к сетевой педагогике постепенно отходит на второй план вопрос то том, что «дистанс» это не только механизм расширения географии платежёспособных клиентов, но и формирования распределённых общностей учащихся, для которых мотивы получения «корочек» является мотивами второго, а то и третьего плана.

Кстати, Дафна Коллер почти всегда в своих выступлениях затрагивает аспект использования МООС как экспериментальных площадок, которые позволяют собрать массивы «больших» данных для изучения учебного процесса самыми современными технологиями информационной аналитики. К сожалению, наши аксакалы очень часто ругают  Дафну Коллер за искажение педагогических подходов, не принимая в расчёт, что это не советский «образованец» (кстати, термин ведённый диссидентом, очень много сделавшим для русской культуры), а учёный в третьем поколении, чья инициатива «на коленках» выросла в глобальный проект, взбудораживший мировую общественность…

Кстати, спасибо Александру Андрееву и Валерию Платонову за классные примеры попыток разобраться в сути феномена МООС!